- Этика? Это всегда неудобно.
из нового. кратко.
В жизни может случиться многое, это жизнь и все мы знаем, на что идем. Но он никогда не бросит брата. Только один раз он позволил себе это.
Невысокий, щуплый рыжий парень, умчался куда-то по подворотням, оставив брата с компанией задир. И нет, он не испугался, не в страхе действительно было дело, он мчался за подмогой, думал - успеет, что сможет кого-то найти, позвать, привести. Из-под ног летели пыль и щебень, лицо было вспотевшим и грязным. Когда он вернулся с подмогой, их участие уже было не нужным.
Потом, когда брат отходил в реанимации, он остался наедине с отцом. Лучше бы он тогда побил его, удары и побои легче снести, чем те слова, которые он услышал от отца. С тех пор прошло лет тридцать, а отцовские тон, взгляд и каждое слово до сих пор ярким пятном в его голове. Про то, что ему стыдно, что он его сын, что оставил своего брата, что в таком случае это он должен подставить себя под удары и даже сдохнуть, но чтобы младшего никто и пальцем не тронул. Это пулеметной дробью врезалось в серую жидкость его, въелось кислотным раствором стыда в сердце и стало основой жесткого титанового прута характера и несломленной души.
Больше не было такой ситуации, когда он позволял себе уйти. Было ли их десятеро, или они с братом оставались только двое против целой шайки. Никогда он не оставлял его спину открытой, никогда не отходил в сторону, когда тот был за его спиной. Не смотря на разницу в росте с противником, не смотря на несоразмерность в силе, его кулак всегда находил челюсть обидчика брата, носок его ботинка всегда вторил по печени за колкие слова об их фамилии. Руки, сбитые в кровавые раны на костяшках, почти не успевали заживать. А его нос всегда отвечал болью переломов за их дерзость, а количество побоев и вражески настроенных знакомых росло прямо пропорционально количеству веселых вечеринок и новых друзей, а участок стал любимым отелем на ночь. Они теперь были вместе, не смотря на то, что могли гулять раздельно, чтобы не происходило, они это узнавали всегда и первыми приходили на помощь друг другу.
Идеальное общество – это только оболочка, которая аккуратно прикрывает от жителей всю грязь, что оно таит в себе. В красивом городе всегда есть гетто, которое кишит от мусора и таких парней с волчьими взглядами, как братья.
В ответ на недоумение знакомых, отец всегда с кривой усмешкой на тонких губах отвечал.
- Они по головам не пойдут. Они никого не предадут. Отзывчивые и добрые. Но, Ингольф за Магнуса убьет, а тот в свою очередь поступит так же. Потому что это я их так воспитал, и иначе у братьев быть не может.
А они не думают, просто остаются братьями, такими, какими их вырастил отец.
Брат.
Одинокий волк – это круто,
Но это так, сынок, тяжело –
Ты владеешь миром как будто,
И не стоишь в нём ничего
© Александр Розенбаум
Но это так, сынок, тяжело –
Ты владеешь миром как будто,
И не стоишь в нём ничего
© Александр Розенбаум
В жизни может случиться многое, это жизнь и все мы знаем, на что идем. Но он никогда не бросит брата. Только один раз он позволил себе это.
Невысокий, щуплый рыжий парень, умчался куда-то по подворотням, оставив брата с компанией задир. И нет, он не испугался, не в страхе действительно было дело, он мчался за подмогой, думал - успеет, что сможет кого-то найти, позвать, привести. Из-под ног летели пыль и щебень, лицо было вспотевшим и грязным. Когда он вернулся с подмогой, их участие уже было не нужным.
Потом, когда брат отходил в реанимации, он остался наедине с отцом. Лучше бы он тогда побил его, удары и побои легче снести, чем те слова, которые он услышал от отца. С тех пор прошло лет тридцать, а отцовские тон, взгляд и каждое слово до сих пор ярким пятном в его голове. Про то, что ему стыдно, что он его сын, что оставил своего брата, что в таком случае это он должен подставить себя под удары и даже сдохнуть, но чтобы младшего никто и пальцем не тронул. Это пулеметной дробью врезалось в серую жидкость его, въелось кислотным раствором стыда в сердце и стало основой жесткого титанового прута характера и несломленной души.
Больше не было такой ситуации, когда он позволял себе уйти. Было ли их десятеро, или они с братом оставались только двое против целой шайки. Никогда он не оставлял его спину открытой, никогда не отходил в сторону, когда тот был за его спиной. Не смотря на разницу в росте с противником, не смотря на несоразмерность в силе, его кулак всегда находил челюсть обидчика брата, носок его ботинка всегда вторил по печени за колкие слова об их фамилии. Руки, сбитые в кровавые раны на костяшках, почти не успевали заживать. А его нос всегда отвечал болью переломов за их дерзость, а количество побоев и вражески настроенных знакомых росло прямо пропорционально количеству веселых вечеринок и новых друзей, а участок стал любимым отелем на ночь. Они теперь были вместе, не смотря на то, что могли гулять раздельно, чтобы не происходило, они это узнавали всегда и первыми приходили на помощь друг другу.
Идеальное общество – это только оболочка, которая аккуратно прикрывает от жителей всю грязь, что оно таит в себе. В красивом городе всегда есть гетто, которое кишит от мусора и таких парней с волчьими взглядами, как братья.
В ответ на недоумение знакомых, отец всегда с кривой усмешкой на тонких губах отвечал.
- Они по головам не пойдут. Они никого не предадут. Отзывчивые и добрые. Но, Ингольф за Магнуса убьет, а тот в свою очередь поступит так же. Потому что это я их так воспитал, и иначе у братьев быть не может.
А они не думают, просто остаются братьями, такими, какими их вырастил отец.
